Медленно всходило солнце. Сначала оно расплескало по земле саванны оранжевый свет; оно поднималось всё выше, и вот золотые лучи озарили царственную вершину Скалы Прайда.
    Сквозь просвет в облаках Киара увидела на вершине огромного льва, застывшего неподвижно и скорбно, подобно величественному каменному изваянию.
    - Я здесь, папа, — шепнула Киара. Порыв ветра взъерошил густую рыже-золотистую гриву короля Симбы, смахнул слёзы с львиных глаз.
    - Я знаю, ты всегда хотел, чтобы я стала королевой, — сказала Киара. – Теперь я здесь, с дедушкой и другими великими королями прошлого… Но вместе с тем я с тобой, папа. Я всегда буду с тобой…
    Луч солнца пробился сквозь облака и упал льву на лицо. Симба тяжело поднял к небу большую косматую голову.
    - Отец… Присмотри там за моей непослушной маленькой девочкой.
    Киара и Муфаса понимающе переглянулись.
    - Молодец, сын мой! – молвил Муфаса. – Ты стал силён духом! Я горжусь тобой!
    Едва заметная грустная улыбка появилась на губах Симбы.
    - Я стараюсь, отец… Если не я – то кто?
    - Ты настоящий король, папа! – Киара дуновением ветра ласково коснулась мохнатой отцовской щеки.
    На вершину скалы медленной поступью поднялась Нала. Она села рядом с Симбой и приникла к его гриве.
    - Нала… Как хорошо, что ты у меня есть… — прошептал Симба, прижимаясь к шелковистому меху львицы.
    - Хорошо, что мы есть друг у друга… — ответила Нала; её голос был совсем слабым и тихим.
    - Вот и всё, мама! Видишь – я справилась… — нежно сказала Киара. – Не надо плакать. Ты так потемнела… Посмотри на небо! Видишь – это начало нового дня. Круг Жизни совершил очередной оборот, мама. Ты не должна плакать. Ты у меня сильная…
    Нала глубоко вздохнула.
    - Сегодня такой свежий воздух, — задумчиво произнесла она.
    - Вот видишь, мама. Жизнь продолжается! Идите к прайду. Продолжайте заботиться о наших землях! Я буду с вами…
    
    Киара перевела взгляд на выступ скалы, где, спрятав неухоженную темногривую голову в лапы, лежал Кову. Его дыхание было редким и судорожным. Он похудел и осунулся.
    Киаре сделалось больно при виде любимого льва.
    - Не могу смотреть, как он мучается! – горько сказала она. – Я пыталась утешить его… Всё бесполезно: он ничего не замечает. Дедушка, я чувствую себя виноватой!
    - Мы ничем не можем ему помочь, — вздохнул Муфаса. – Он целиком отдался своему горю и не хочет ничего слышать и видеть ни вокруг, ни внутри себя. Это только его вина, как бы ни было велико его горе.
    
    Киара заглянула в уютную пещеру. Там, на мягком и тёплом мху, спали два крошечных львёнка: один потемнее и чуть покрупнее второго.
    Киара почувствовала прилив теплоты и нежности.
    - Мои малютки!
    Она осторожно коснулась их солнечным лучиком. Тот, что был потемнее и покрупнее, фыркнул и открыл один глаз – второй у него ещё не открывался.
    Киара улыбнулась Муфасе.
    - Дедушка, посмотри! Они все в нас!
    Муфаса ласково кивнул.
    Вслед за братом проснулся второй львёнок – совсем малыш, с нежной золотистой шёрсткой. Они начали пищать и возиться.
    В пещеру вошла худая тёмная львица; обнюхав львят, она улеглась рядом с ними. Малютки уткнулись ей в живот.
    - Совсем недавно она сражалась против нас, — сказала Киара, глядя на львицу. – А теперь кормит наших львят.
    - Это то, что называется «Мы – одно целое»! – отозвался Муфаса.
    Львята тем временем устроили небольшую потасовку из-за самого наполненного молоком соска. Тёмный оттолкнул светлого от кормилицы; тот отполз в сторонку и замер.
    - Светленький родился совсем слабым, — вздохнула Киара. – Он даже мог погибнуть при рождении. Я сделала всё, что было в моих силах, чтобы поддержать в нём жизнь…
    Муфаса внимательно посмотрел на правнуков и задумался.
    - Я даже могу догадаться, к чему всё это приведёт, — с грустью сказал он. – Тёмный уже сейчас чувствует, что сильнее. Он постоянно будет стараться подавить светлого, оттереть его в сторону. Но Кову, видя это, будет стараться относиться к светлому нежнее, чем вызовет ревность тёмного, который сочтёт это несправедливостью. А это может привести к далеко не приятным последствиям…
    - И что же делать?
    Муфаса некоторое время сосредоточенно помолчал…
    - Думаю, будет лучше забрать светлого с собой.
    
    Кову лежал на Скале. Его глаза высохли, и сердце, казалось, тоже. Невидящим взглядом он смотрел вдаль. Он заметно исхудал – уже не первый день он не притрагивался к еде, позволив голоду и солнцу саванны сжигать своё тело, а нестерпимой, саднящей боли – душу.
    «Я не могу жить без неё… Просто не могу! Кто я без неё? Предатель? Ради неё я предал свою мать… ради того, чтобы она жила и была счастлива! Чтобы у нас было будущее… А что теперь? Теперь я – оторванная половина. Я не знаю, куда мне идти… Может быть, если я тоже умру, мы вновь соединимся?..»
    Кову рывком встал, тряхнул клочкастой гривой; его тяжёлые зелёные глаза вспыхнули.
    «Я прыгну со скалы!» — молнией пронзила его внезапная мысль.
    Он уже приготовился к прыжку, но тут вспомнил всё то красивое и светлое, что было в его недолгой львиной жизни. Вспомнил первую короткую встречу с Киарой; вспомнил время пробуждения их любви… То, как она нашла его после того, как от него отвернулся, казалось, весь мир, и как в её глазах он увидел новый мир – идеальный, созданный ими самими. Потом их долгожданное соединение, а за ним – рождение львят, двух мальчиков, а потом… потом…
    - Кову!..
    К нему медленно приблизился Симба.
    - Отстаньте от меня… Оставьте меня! – процедил Кову сквозь стиснутые зубы.
    - Кову… Если бы ты знал… Мне сейчас ничуть не легче, чем тебе, — тяжело и шумно вздохнул царственный лев. – Если бы ты знал, как я заботился о ней, пока она росла… Какие надежды на неё возлагал…
    - Ни слова больше! – рявкнул Кову.
    - Я только хотел сказать одно. Что бы ни случилось, мы должны найти в себе силы подняться над своим горем. Мы должны продолжать жить – ради королевства, ради прайда… ради детей. Крепись… сын мой.
    Кову вздрогнул при этих словах. Симба развернулся и удалялся, печально склонив голову.
    «Сын мой»… Как давно к Кову никто не обращался с такими словами! У него никогда не было отца… А у его сыновей он будет! Будет, несмотря ни на что.
    
    - Молодой отец, посмотри на своих сыновей! – сказала Тама, пришедшая навестить новорожденных принцев и их кормилицу.
    Кову вошёл в пещеру и наклонился над сыновьями, лежащими в передних лапах львицы.
    Тёмненький попытался приподнять голову, удивлённо посмотрел на отца пока ещё единственным открывшимся глазом и отпрянул, устрашённый мрачным видом Кову и его растрёпанной гривой. Некоторое время он робко приглядывался; затем, осмелев, даже предпринял попытку освободиться от лап львицы и подползти ближе. Львица с улыбкой удержала его.
    - Как же ты назовёшь их, Кову? – поинтересовалась Тама.
    - Этот однозначно будет Чака! – сказал лев. – Вон он какой здоровый и сильный!
    - Прекрасный выбор! – кивнула Тама. – Нале тоже очень нравится это имя. Она говорила, что если бы у неё был сын, его бы непременно звали Чака!
    - Ну, а как второй?
    Львица-кормилица печально вздохнула.
    - Второй… Он так слаб… Чака постоянно отталкивал его от пищи, и теперь он вообще не ест.. Лежит в сторонке и буквально тает на глазах. Как будто передумал жить… – Она покачала головой. – У меня такое ощущение, что он что-то понимает…
    Второй львёнок пошевелился и высунул золотистую голову. У него ещё были закрыты оба глаза, но в уголках уже появились маленькие щелочки.
    - Боюсь, что он долго не протянет… Жалко его… — произнесла Тама, склоняясь. – Такой красивый… И так похож на свою маму!
    У Кову защемило внутри. В самом деле, золотистый львёнок, должно быть, был копией Киары, какой она была в младенчестве.
    - Дайте мне его! – Кову взял сына за загривок и осторожно приподнял. Головка и лапки львёнка бессильно поникли; в этот момент он ещё сильнее напомнил Киару – в её последние минуты…
    Кову с сыном в зубах взошёл на уступ скалы. Он положил малыша на камень и обнял его передними лапами.
    - Пожалуйста, только живи! – прошептал Кову. – Ты должен жить! Тебе ещё рано уходить. Ты ведь ещё не видел… Посмотри! – Кову приподнял лапой голову львёнка так, чтобы он своими щелочками смог увидеть простирающуюся до горизонта саванну. – Посмотри, как велик и прекрасен мир! Ты ещё столько сможешь… Ты нужен этому миру! – Кову лизнул львёнка. – Ты должен столько всего успеть… Всё, чего не успела твоя мама… Ты так же прекрасен, как она. Я буду звать тебя Джамали. Я буду любить тебя… Больше, чем кого-либо когда-нибудь любили на этой земле.
    Кову крепко обхватил львёнка и тихо заплакал, уткнувшись в мягкую золотистую шкурку, покрытую пятнами
    
    На глаза облачной Киары тоже навернулись слёзы.
    - Нет, дедушка, не могу я его так мучить… Давай дадим им шанс! Пусть мой сын останется. Я хочу увидеть его взросление; пусть он увидит солнце, услышит шум дождя… Пусть он полюбит, пусть на собственном опыте постигнет премудрости Великого Круга Жизни! Пусть у него будут свои маленькие львята, и может, когда-нибудь он скажет им «Мы – одно целое»…
    - Меня самого трогают слёзы твоего Кову, — сказал Муфаса. – Это очень тяжело – терять близких, и тяжело, когда видишь чьи-то страдания и не можешь ничего поделать. Но этот львёнок заставит его снова взглянуть на мир, вспомнить, что кроме его горя, в нём существует ещё много всего… Видишь – он уже начинает возвращаться к жизни. И более того – он уже не только смотрит сам, он заставляет смотреть и львёнка! Ты права, Киара, — Муфаса улыбнулся. – Пусть малыш идёт дальше. Он будет умным, я уверен! Он всегда будет стремиться заглянуть за пределы…
    
    Кову в своих лапах услышал писк. От неожиданности он поднял голову. Крохотный Джамали пристально смотрел на него обоими совершенно открывшимися карими глазами. В них не было ни капли страха – только удивление и желание понять: что же это происходит и кто это гигантское, тёмное, лохматое создание с такими большими и тёплыми лапами, и откуда взялось столько света?
    Кову с нежностью посмотрел на сына, и на его лице впервые с момента смерти Киары появилась улыбка.
    - Джамали… Моё солнышко!
    Джамали перевёл любопытный и ещё неверный взгляд с Кову в сторону – и тут ...